Творчество это когда создается что-то новое, чего не было раньше. Но так можно сказать почти о всем том, что вообще создается человеком — строятся дороги и дома, летают самолеты, шьется одежда, пишутся книги, звучит музыка, рисуются картины. Все это служит какой-то цели, даже если цель очень эфемерная и недостижимая в ближайшие пару тысяч лет. Или недостижимая в принципе. Я бы добавил — почти все.
Буду называть творчеством только то, что осталось — то самое малое, нужность которого не очевидна, если она вообще есть. Я бы с удовольствием использовал для этого отдельное слово, но русский язык не предоставляет мне таких возможностей. И английский. А других я не знаю достаточно глубоко, чтобы на них мыслить.
Какова была цель пещерного человека рисовать на скалах или вокализировать на только ему одному понятных нотах? Ученые до сих пор ломают головы. Четкого однозначного ответа нет. Соплеменники, не видевшие картин в принципе и не выросшие слушая музыку в равномерно-темперированом строе [это то как настраиваются ноты почти всех инструментов со времен И.С.Баха] явно не понимали происходящего. В лучшем случае они наверное бы проигнорировали и прошли стороной. В худшем, возможно, на всякий случай убили, дабы не поощрять бесполезное безделье. Рабочее время — охоте! Как-то так звучал древний призыв.
В том далеком прошлом не было денег и художники даже не помышляли о продаже своих каменных полотен. Эволюционного преимущества первобытные песнопения явно не давали — потенциальные спутницы жизни просто бы не поняли о чем идет речь, и по традиции выбрали более сильного истребителя мамонтов (прототип военного). В крайнем случае более хитрого строителя ловушек на птиц (биржевого дилера). А первобытные творцы делали свое дело безо всяких понятных нам на то причин. Просто так, чтобы позабавить археологов будущего, про существование которых возможно догадывались.
Так продолжался за родом род и за годом год. Растаяло много льда и утекло еще больше воды времени. Оказалось, что скорбный труд предков не пропал зазря. Результаты творческих исканий далеких поколений и их современных последователей стали забавлять королей, королев, придворные балы и отвлекать народные массы от тяжестей повседневной жизни. После серых будней и трудовых рекордов на полях приятно послушать Ноктюрн Шопена или перечитать томик Пушкина.
Знать не хотела отставать от простолюдинов в творческом развитии, и почитала за должное восхищаться искусством, а равно и поддерживать его материально. У творчества появилась причина. Его стало можно покупать и продавать. В каком-то роде оно стало товаром. Не все конечно. Трудно сказать о чем думали творцы, которых мы сейчас почитаем как богов. Были они как правило не от мира сего, да и жили как правило бедненько. Смерть от бандитской пули преследовала тут и там. Но творили свое дело.
Возьму смелость предположить: творили просто так, в противовес причинности и меркантильности. Возможно им нравился сам процесс. Возможно и тщеславие с ним связанное. Люди разные бывают по характеру. Наверное было много тех кто творил, но не оставил больших следов в тогдашних товарно-культурных отношениях. Мы про таких не знаем, и наверное не узнаем никогда. Может быть археологи будущего всплакнут на раскопках да скажут “Вот ведь, красота какая! А никто из современников даже и не увидел”.
Протекло еще немного времени. Появились абстрактная живопись, хиппи, рок-н-ролл, сумасбродные рассказы галлюциногенного содержания и прочие излишки индустриального общества. Как наскальные рисунки древности, подобное творчество не имело никаких ярко выраженных причин.
Удивить чем-то новым было трудно. Ноты Баха и все их комбинации уже сыграны, и давно. Даже если взять и нажать на все клавиши рояля одновременно, и делать так с частотой 89 ударов в минуту с перерывами после каждого 13 и 37 удара, теоретические гармонисты — люди, профессионально изучающие теорию музыкальной гармонии — быстро скажут какой это аккорд, и какая размерность ритма.
На старых камнях хоть буйволы с рогами да охотники виделись. А теперь только муть абстрактная да жуть современной действительности. Если конечно хорошо призадуматься. Кого таким развлекать? Кому продавать?
Так получилось что развивались не только абстрактные творческие формы, но и способы купли-продаже всего и вся. Один немец даже написал книжку “Даз Капитал”, где рассказал как именно это все работает. Если ты делаешь что-то нужное для других, они тебе за это заплатят и ты купишь что-то нужное тебе. Дом, хлеб, лопату, самолет. А если ты делаешь что-то ненужное, то это никто не купит и тебе придется влачить жалкое существование в материальном мире. Или уходить из него по собственному желанию.
Либо выдавать ненужное за нужное. Иначе говоря обманывать потребителей. Так происходит в современном мире наживы и чистогана повсеместно и постоянно, но обычно за пределами творческих просторов. Люди работают чтобы произвести и продать вещи, в общем-то ненужные другим. Другие работают и производят чтобы заработать и купить ненужное. Я не про хлеб насущный и крышу над головой — их действительно нужно и без них не выжить. Я про излишки и побрякушки. Как-же их много вокруг! А ведь нужными кажутся. Тьфу на них с Эйфелевой Башни.
Дилемма творческих личностей
План “А”:
Создавать новое безо всяких целей и причин, рисовать картины, звуки и мысли персональной вселенной на стенах виртуальных пещер 21, или какого-то другого века, без особой надежды на понимание. Общаться с невидимыми зрителями, читателями и слушателями других времен и пространств. А может своих. Как знать, возможно и найдется неподалеку кто-то близкий по духу. Это ужасно интересно и увлекательно само по себе. Непонятно только как приобретать товары более низких порядков — штаны, машины, дома и насущный хлеб.
План “Б”:
Превратить творческие формы в развлекательный товар и продавать его по мере возможности в ближайшем городочке, стране, или культурной прослойке мира — какая разница? Этакое официанство в высоких формах: “Что изволите? Есть рыба, мясо и блины с икрой. Не хотите рыбу? Ничего страшного, заменим на бифштекс из морепродуктов, это сейчас модно. С вас $145.65. Извольте заплатить”. Материальные блага и престиж — вполне конкретная цель. Товар хорош настолько, насколько хорошо он продается.
Как всегда, реальность наверное где-то посередине. Только вот где эта середина, эта тонкая невидимая грань? Как найти тот минимум на поддержку штанов и вместе с ним безграничное поле воображения, представленное в той или иной творческой форме?
Куда ни глянь, кругом “Б”, поющие под фонограмму и синие звездочки на заднем плане, развлекательные детективы, живопись украшения стен жилищного пространства, золотистые статуэтки в награду за хорошо продаваемое кино. Модные драные джинсы как символ свободы духа. За $165.71. И ничего нового! И никакого творчества. Черт бы побрал эти товары!
В то-же самое время, одинокое “А” ценой долгих усилий и хаотичного блуждания находит сотоварищей по духу. Его не показывают по телевизору, потому что телевизор и цвета точек на его экране это тоже товар. Он существует с вполне конкретной целью — развлечь и помочь скоротать время, как бы это не прикрывали умненькие ведущие телеканалов и их хитренькие владельцы. “А” не печатают большими тиражами и не выставляют в центральных залах по той-же самой причине нетоварности.
“А” упало, “Б” пропало. “И?” — все что осталось на трубе.
Одиночество и непонимание творческому человеку почти что гарантировано. Это часто ведет к алкоголю, наркотикам, психическим отклонениям, конфликтам с обществом и современной моралью. Иногда трудно разобрать что чему причина. Обратное неверно: искусственные воздействия на собственный разум совершенно не обязательно приведут к творчеству. Скорее всего они приведут в психбольницу, а то глядишь в тюрьму или на кладбище. Причинно-следственная связь несимметрична, и в другую сторону не работает. Творческий человек не может быть нормальным. Ему противопоказана традиционная семья с детьми.
Жизнь обыкновенного человека построена на ценностях продолжения рода, как-бы завуалировано это ни было. В самом лучшем случае она не выходит за рамки потреблению творческих успехов других, да по сути даже и не предполагает собственное творчество за пределами развлечения. Потому нормальные люди в большинстве своем повторяют жизненный путь своих сородичей — рождаются, учатся уму-разуму, потребляют культуру, работают на общее благо, рожают детей, развлекаются, а потом уж как получится.
Дети берут эстафету в свои уже окрепшие руки и все продолжается по кругу. Передавать свой внутренний мир нужно разве что в пределах семьи и небольшого круга друзей. А для этого вполне достаточно разговорного языка, вечеринок под вино и домино, парочки модных мыслей из прочитанных ранее книжек да рассказа о недавнем посещении концерта мировой знаменитости. Приветствуется умение играть на балалайке. А потом беседы о политике. И сплетни …
Однако, есть один важный нюанс:
Если захотеть передать плоды своего воображения более широкой аудитории, нужно сначала в достаточном совершенстве овладеть механикой творчества, иными словами стать ремесленником в одном из жанров. Для овладения ремеслом, этаким творческим “языком”, требуется много времени и сил в лучшие годы жизни.
А собственно почему нужно быть ремесленником только в одном из жанров? Творчество универсально. Так, авангардный джазовый саксофонист Джон Колтрейн вполне мог бы научиться абстрактной живописи и удивлять мир полетами визуальной фантазии. Вот если бы не увлечение наркотиками и ранний уход из мира сего. Но история не терпит сослагательного наклонения. Идея творческой “многоязычности” подкреплена примерами, хоть и немногочисленными.
У первобытных людей с этим было гораздо проще. Не было наследия культуры. Первый попавшийся под руку пещерный камень, совмещенный с зачатками мысли, создавал новаторские картины без долгих лет обучения и подражания мастерам предыдущих эпох.
Сейчас такое не пройдет. Мало того что нужен талант, требуется посвящение всей жизни этому невидимому техническому развитию. И вот как раз тут-то очень просто потерять нить беспричинности творчества. Рост мастерства в правильном времени и месте соединяют талант исполнителя (или даже автора) с большой аудиторией потребителей — читателей, слушателей, зрителей, ценителей.
В современном мире где все или почти все — товар, другого способа донести результаты творчества, кроме как как продавать-покупать нет. А купля-продажа не может быть беспричинной. Можно найти тысячу оправданий и бескорыстных благотворительных дел, вытекающих из этой купли-продажи, часто завуалированной (тщеславие в подмогу!), но нельзя перечеркнуть ее причинность.
Это движет многих талантливых людей из пункта “А” в пункт “Б” с неумолимой скоростью, которую школьники изучают на уроках про механику. Они растут как профессионалы, и собирают стадионы зрителей где “мильон меняют по-рублю”, как было замечено в одной творческой песне прошлого столетия.
Профессионализм имеет две стороны: владение техникой, мастерство, глубина погружения в форму выражения сути, и в то-же время работа по найму, откуда собственно и происходит слово профессия — род трудовой деятельности человека, владеющего комплексом теоретических знаний и навыков, приобретенных в ходе специальной подготовки. Эмоциональная суть при этом может запросто потеряться. Более того, сам вопрос ее существования повиснет в воздухе или упадет на материальную зеленую бумажную дорожку. Подменится практической надобностью.
Так может и нашим и вашим? Слиться с обществом во всей его нормальности и обыденности, жить-поживать этаким сереньким барашком, найти вполне причинную и нужную людям работу на практических пастбищах. На обед хватит и на ужин с маслом. К тому-же не придется становиться профессиональным развлекателем. А в оставшееся свободное время улетать на просторы воображения и заниматься беспричинным творчеством, просто так, для всех и ни для кого. Для себя. Так сказать, взять лучшее из “А” и “Б”. Но как известно, ручей нельзя перешагнуть в полшага. Либо прыжок без оглядки, либо остаешься там где был. Если вполсилы, есть большая вероятность упасть в воду.
Бывает и так что творчество по форме своей само становится развлечением. Люди, изначально достигая высот в материальном благополучие всякими нетворческими средствами — от бизнеса до политики с элементами бандитизма — хотят видеть себя в творческом образе, и даже бывает, учатся элементам ремесла.
Поскольку средства позволяют, в момент откуда ни возьмись появляется множество прохиндеев, как правило из неудавшихся творцов-ремесленников, предлагающих свои услуги по совершенствованию форм выражения, продающих уроки навыков чего-то такого творческо-ремесленного, дорогих и абсолютно обязательных инструментов, а то и публикацию результатов для широких масс. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы платило! Дитя солидной наружности по сути покупает ореол творческого участия, некую иллюзию причастности, в которую может даже поверить по простоте душевной. Продавцы тихонько посмеиваются за глаза. Деньги-товар-деньги.
Самые честные из богатеньких становятся меценатами. Прекрасно понимая свою ограниченность за пределами материального, но все-же желающие поучаствовать в творческом, они добровольно бросают миллионы монет на ветер, непонятно зачем и часто неизвестно кому. Имя кого-то из них войдет в историю как названия банкомата, выдавшего художнику средства на существование безо всяких на то причин. Это освободит творческого человека от “Плана Б”, абсолютной необходимости развлекать своим творчеством. Как правило ненадолго. И это хорошо! Надо успевать.
А есть ли вообще беспричинное творчество? Может и не существует никакого плана “А” и все сводится к простому хоть и изумительно красивому жанру развлечений народонаселения? А может Моцарт тоже развлекал своих королей да придворных, а те платили ему по заслугам? А мы сейчас наслаждаемся гениальной мелодической и гармонической красотой, и совершенно бесплатно. Ну или почти бесплатно. Стоимость билета на концерт не соизмерима с музыкой. Но вдруг археологи обнаружат неопровержимые доказательства причин древних наскальных рисунков? Мол, рисовали чтобы отвлечь самих себя от тяжелой пещерной жизни, даже если и не понимал никто.
Быть может все гораздо проще: субъективный мир художника, да и любого по-настоящему творческого человека, вне доступа логики общественных правил. Он существует сам по себе, и именно в нем живет художник, лишь иногда выглядывая наружу, за окна своего воображения. Обычно по праздникам, да еще на завтрак, обед и ужин. В мире этом может и есть какие-то причинные ниточки, но они никак не связаны с внешними толстыми канатами практических отношений. Внутренний мир может выплеснуться мыслями на бумагу, звуками и нотами в акустическое пространство, а может и запросто остаться невидимыми волнами воображения внутри. Так, творцов наскальной живописи возможно было гораздо больше, но не все выплеснули картинки воображения на свои каменные стены.
Но про это мы не узнаем никогда.
***
2016